Селёдка под шубой и права человека: рассказываем о ценностях и любимой еде Нобелевского лауреата

Дмитрий Муратов – наш земляк и лауреат «Нобелевской премии». Недавно в интервью ТАСС он рассказал о Самаре, своих родителях и о том, почему так и не стал почётным гражданином города. Как заявляет сам Муратов, это его последнее интервью о Нобелевской премии.

Подводя итоги года, редакция «Блокнот-Самара» отметила, что никто из опрашиваемых нами спикеров не назвал культурным событием года в Самаре вручение Муратову премии. Хотя уроженца города Куйбышев поздравил и лидер страны Владимир Путин, и президент США Джо Байден.

О звании почётного гражданина

Звание почётного гражданина города ему предложила дать председатель Союза журналистов Самарской области Ирина Цветкова. 

«Она согласовала заранее с губернатором. Я потом позвонил Дмитрию Азарову. Знаю его много лет. Объяснил, что не надо это затевать, в городе масса достойных людей — например, детские реаниматологи, преподаватели университета. Они сделали много нужного и полезного для Самары. А меня за что награждать? По факту рождения?» – так Дмитрий Муратов объяснил свой отказ.

О родителях

Муратов рассказал трогательную историю об отце. 

«С отцом я познакомился относительно недавно, когда мне исполнилось глубоко за 50». 

Отец Муратова был моряком, и однажды жена застала его за изменой. Непреклонную мать Муратова не удалось переубедить никому, и его отец исчез из жизни сына. Впрочем, редактору «Новой газеты» жизнь без отца не создала никаких проблем. 

«Я провел счастливое детство. Жил и рос во дворе. И это было абсолютно замечательно. Поэтому поводов обижаться на отца я не видел». 

Позже через знакомых на передаче «Жди меня» Муратов отыскал его. По словам известного журналиста, он очень похож на режиссёра Станислава Говорухина. 

«Полное впечатление, что навстречу шел режиссер Говорухин. Одно лицо! Если бы проводился конкурс двойников Говорухина, мой отец победил бы, а Станислав Сергеевич занял второе место…»

Отец Муратова умер в прошлом году. Сын хочет поставить ему памятник

Мать Дмитрия Муратова сначала работала преподавателем литературы в техникуме, потом ушла на завод, где занималась многотиражной газетой. Муратов отметил её блестящую форму: 

«Она у меня дама спортивная. В свои 83 регулярно проплывает несколько километров по Волге, в открытой воде».

Любимое блюдо Муратова – селёдка под шубой. Когда его мать сломала руку, она даже запретила сыну приезжать. 

«Не смогу одной рукой селедку под шубой сделать».

У матери есть и награды сына, полученные им за время профессиональной деятельности. 

«Там разные профессиональные награды, орден Дружбы, еще что-то», – говорит Муратов.

По его словам, она отказывается от переезда в Москву. 

«У мамы Волга, свои друзья плюс мои одноклассники, однокурсники и бывшие коллеги. Отдельное комьюнити».

Об армии

Дмитрий Муратов служил в секретной части. Он предпочитает не распространяться об этом периоде времени. Объясняет это просто: «давал подписку о неразглашении, срок давности истек, но, насколько понимаю, то, что мы обслуживали, до сих пор летает и передает какую-то информацию…»

Муратов мог бы и не служить в армии, но, по его словам, сыграла дворовая борзость. 

«Меня вызвал в обком КПСС секретарь по идеологии и сказал: мол, есть идея. Переходишь в "Волжскую коммуну", а мы даем тебе большую зарплату и хорошую квартиру в доме на набережной. В Куйбышеве был свой дом на набережной. Я ответил: не хочу. Партийный начальник удивился и предупредил: тогда тебе светит армия. Но я уже закусил удила, говорю: ну и хорошо, что светит, пойду служить с радостью. Не от большого же ума, прямо скажем, я это сделал. Борзость такая дворовая парня из заводского района».

Но армия сослужила свою службу. Командира взвода Владимира Ваняйкина и его старшину Вячеслава Азовцева он позже позвал в «Новую Газету». 

«Вячеслав Иванович недавно ушел на пенсию, а Владимир Иванович и сейчас остается управляющим делами редакции».

О журналистике

«Хочу, чтобы журналисты умирали старыми», – сказал Муратов в своей нобелевской речи. По его словам, в ней сокрыто огромное сочувствие к представителям профессии, которая порой мало совместима с жизнью.

Муратов ощущает огромную ответственность за погибших во время работы журналистов. Он запрещал Анне Политковской лететь в Чечню, но она всё равно это сделала. 

«Остановить Аню было невозможно. Это выше человеческих сил. Она выполняла миссию – служила идеалам пацифизма. Политковская знала, что права человека выше всего на свете». 

После её убийства Муратов даже хотел закрыть газету. 

«Я сказал: "Слушайте, эта газета опасна для жизни… Давайте закроем её или перестанем изучать власть, начнем писать про общество, которое позволяет с собой такое делать". Стоит ли хоть одно журналистское расследование волоска с головы Анны Степановны Политковской? Так я сформулировал».

Тем не менее, работа продолжилась, и «Новая газета» стала пристанищем для блистательных спецкорров. 

«Рачева, Боброва, Милашина, Каныгин, Костюченко, Гордиенко – абсолютно грамотно, жестко, умно ответили мне: 

«Мы продолжим её работу, а ты, выбранный главный редактор, делай свою». 

Важно отметить, что Муратов не назначенец и не собственник. Коллектив выбирает главного редактора на два года. Последний раз он это сделал в середине ноября, полтора месяца назад.