Поэтесса Ольга Дымникова рассказала, как миф превращается в инструмент, а бардовская певица – в методолога

"В прошлом тысячелетии здесь было море и рифы. 
О них разбивались мысли - и получались рифмы..."

Поэтический замысел - это попытка погружения читателя туда, где автор, приручая и подчиняя себе слово, творит собственную вселенную. Каждый поэт имеет уникальный метод этого погружения, которым ему удается увлечь в свои глубины других. Но ведь не каждый читатель бывает хорошим "дайвером" поэтических строф. И порой надо очень захотеть и постараться, чтобы понять автора и его замысел. Ольга Дымникова, самарский поэт, делится в нашей беседе некоторыми моментами своего творчества, где-то и сама пытаясь дать определение методу, природе своих стихов.

Мы поговорили о творческом пути и биографических перипетиях, которые в итоге и создали уникального поэта Ольгу Дымникову. И предлагаем всем, кому интересна литературная составляющая нашего города и ее представители, знакомиться и, наконец, читать.


Поэтэсса, исполнительница бардовской песни Ольга Дымникова

- Оля, расскажи о себе, о семье и как ты дошла до стихов.

- Я родилась здесь, в Куйбышеве, детство провела в Прибрежном. Закончила Самарский госуниверситет. Папа мой был военным из семьи железнодорожников (неожиданно сломал семейную традицию), мама работала секретарем в школе и поликлинике. Мамины родители – учителя: ее отец преподавал в школе математику и физику, а мать – русский и литературу. Дед служил в Севастополе, когда началась Великая Отечественная война; участвовал в сражениях, и его комиссовали в тыл после ранения. Вместе с родными он уехал в эвакуацию в Куйбышев, стал работать на военной кафедре в Куйбышевском учительском институте. В этом же институте лаборанткой работала моя бабушка, его будущая жена; там они и познакомились. О войне дед рассказал мало, да и в детстве я была равнодушна к этой теме. Это сейчас я понимаю, что ему, наверное, было больно вспоминать о каких-то страшных вещах. В какой-то период он в грузинском Кутаиси служил. Единственное, что он мне про войну рассказывал: «Представляешь, мы там ходили в облаках», – и смеялся над моим удивлением. Я маленькая была и не могла себе представить, как это – ходить в облаках; какие-то невероятные картины представлялись, как в мультиках. Когда во взрослом возрасте уже я попала на Розу Хутор в Сочи, тогда поняла, о чем говорил дед. Ты наверху, перед тобой снежные шапки гор, долина, покрытая зеленой травой и мелкими высокогорными цветами. В один момент все это освещено солнцем, а в другой тонет в тени: в ста метрах от тебя спускается облако и плывет в твою сторону. Оно такое белое и плотное, что его, кажется, можно потрогать. В какой-то момент оно тебя настигает, и вот ты внутри. На расстоянии полтора метра и дальше вокруг ничего не видно. Тебе прохладно и влажно. Пока я была наверху, все время вспоминала тот дедов короткий рассказ про Кутаиси.


Прогулки в горах и облаках.

Гораздо больше о маминых предках я узнала, когда года два назад начала разбирать семейные архивы. Моя бабушка оставила много заметок о родословной, кто как жил до войны, в войну, кто чем занимался, где и кем работал, как выживал. Сейчас я это все постепенно оцифровываю.

- У тебя еще есть младший брат.

- Верно. Он преподает физику и математику, как наш дед. И у него есть суперсила – простым языком объяснять сложные вещи.

- Твои бабушка и дед, наверное, много занимались тобой? Педагоги все-таки.

- Мной не надо было особо заниматься, достаточно было дать книжки. Года в три-четыре я начала читать, и понеслось. Сказки, приключенческие романы, античная и древнеегипетская мифология и т.д. Я очень благодарна папе, что он открыл мне качественную философскую фантастику и в свое время показал Рэя Брэдбери: это автор, чьи книги не просто погружают тебя в воображаемый мир – они говорят о том, кто есть человек.


Бабушка Ольги – Мария. До сих пор она для Ольги главная ролевая модель в плане силы характера и саморазвития.

- Что тебя сподвигло пойти на филолога?

- Наверное, это стало логичным продолжением моей любви к словам. Хотя, признаться, я металась с выбором. Одно время я хотела идти по музыкальному направлению, ведь параллельно с общеобразовательной школой я еще училась в музыкальной по классу фортепиано. Потом классе в девятом я начиталась детективов Гарднера и преисполнилась желания быть адвокатом, как Перри Мейсон. Вместе с тем, я понимала, что у меня неплохо получается писать, и с точки зрения практического применения моего интереса к текстам и баланса «способности vs желания» филология все-таки больше мне подходит. Плюс ко всему, я хотела быть журналистом. В конце концов, выбрала русскую филологию и стала литературоведом. Однако забавно, что сейчас моя профессия, далекая от литературоведения, сочетает в себе и тексты, и немного юриспруденции: я – методолог, описываю и моделирую бизнес-процессы.


Поэтический метод Ольги: наведение фантазий.

- Что дал тебе филфак?

- Много чего. Образование, друзей, увлечения. Пожалуй, главное – это навык думать и системное мышление. Я очень люблю филфак и очень благодарна своим преподавателям: Софье Залмановне Агранович, чья первая лекция по фольклору на первом курсе буквально переформатировала мое представление о мире и о том, какую роль в нем играют мифы; Татьяне Павловне Романовой, благодаря которой я навсегда полюбила старославянский язык; Татьяне Валентиновне Журчевой – моему научному руководителю, которая поддержала меня в выбранной теме сначала курсовой, а потом и диплома; Льву Григорьевичу Кочедыкову, с его метким высказыванием о сложности языкознания: «Это вам не математика»; Михаилу Анатольевичу Перепелкину, который, помимо того что преподавал нашему курсу, еще был другом и мастером фестиваля «Снегири», который мы творческим содружеством «Апрель» проводили на базе СамГУ. Имен много, всех вспоминаю с теплом.


- Когда и как ты начала писать стихи?

- Не помню. Мне кажется, что я всегда это делала. Из того, что помню: в какой-то момент Блок поразил меня своей высотой, и я увлеклась идеями символизма. Это было еще в школе, и я, наверное, года два под его влиянием находилась. Потом уже был филфак, расширение эрудиции, вдумчивое – не только эмоциональное, но и рациональное – восприятие текстов. Когда ты узнаёшь и рассматриваешь детально, как построен тот или иной жанр или конкретный текст, как вообще устроены стихи, какими они бывают, как в них работают форма и содержание, - если тебе нравится писать, то ты, естественно, будешь пробовать разное и искать свой язык. Это со мной и произошло.

- Откуда берётся образность в твоих стихах? Ты и в древнегреческую мифологию ныряешь, и в старославянский язык. Это случайно происходит?

- Тут два аспекта есть. Первый: меня увлекает сама суть мифа, то, как древние смыслы продолжают жить. В этом ракурсе миф – это объект исследования. Второй аспект: благодаря своей архетипичности миф – это способ сказать о чем-то актуальном. И тогда миф превращается в инструмент. А если говорить про образность в целом – я однажды задним числом поняла свой поэтический метод: наведение фантазий. Когда я глубоко погружаюсь в какую-то историю (в историю в широком смысле), мне хочется транслировать другим людям, что я вижу и ощущаю.

- Как применить методику, весь свой багаж знаний при создании стихов?

- Методика – это не то, о чем я думаю, когда пишу тексты. Когда уже написано какое-то количество стихов, я оглядываюсь назад и могу заметить закономерности, понять: ага, Оля, оказывается, ты вот это и вот это делаешь. Но, чтобы я села и решила по такой-то методике написать, – такого, конечно, нет. Даже когда у меня были эксперименты с формой – например, на втором курсе университета я увлеклась Бродским и подражала ему, – я не садилась и не думала: а напишу-ка я сейчас, как Бродский. Это так не работает. Возникают строка и ритм, идея – и я иду за ней. Да, прежде чем я нашла свой художественный голос, у меня был этап подражательства другим авторам: Блоку, Бродскому и т.д. А есть поэты, у которых сразу собственный голос прорезывается. В моем случае это было не так, мне потребовалось время.

- Кто твои любимые поэты?

- Состав любимых постоянно меняется. Из неизменных столпов – Катулл, Сапфо, Ахматова, Мандельштам, Бродский, Тарковский, Линор Горалик.

- Оля, я знаю, что ты занимаешься переводами стихов, так?

- Я увлекаюсь переводами. Перевожу в основном двух авторов: с французского – канадскую поэтессу Угетт Бертран, с английского – американскую поэтессу Адриенну Рич. Перевод для меня – это попытка «присвоить» себе, как читателю, текст, разобраться в нем, понять и почувствовать.


Забавно, что сейчас профессия Ольги, далекая от литературоведения, сочетает в себе и тексты, и немного юриспруденции: методолог
описывает и моделирует бизнес-процессы.

- Как перенести то, что сказал автор в стихах, в свой язык и не потерять суть?

- Мне помогает то, что я сама пишу стихи, что знаю, как работает язык: что у одного слова  может быть несколько значений, что у иностранного слова может не быть точного аналога в русском. Ещё есть такие опции, как чувствительность к тексту и языковое чутье. Мне кажется, что у меня это есть.

- Что тебя вдохновляет?

- Просто жизнь, моменты, на которые я отреагировала эмоцией. Например, один текст у меня родился из ревности к языку. Однажды мне прислали стихотворение, оно показалось мне дилетантским, и я прямо искренне рассердилась: ну, как вот так можно писать? Как можно, не стесняясь, использовать пошлые рифмы? Как – пренебрегать художественной логикой? И вдруг поняла, что язык принадлежит не мне одной: мы все в нем живем, и каждый имеет право использовать язык так, как хочет. Примерно в то же время, когда я написала по следам этого открытия текст, мне стало ясно, чем меня отталкивало наше самарское литературное сообщество несколько лет назад – тогда, когда я была его частью. Вот именно отношением к чужим стихам, похожим на мою изначальную реакцию. Принятие позиции другого и уважение к ней, может, и были, но параллельно было много категоричности и жесткой критики (и во мне, в первую очередь). Отчасти поэтому я в какой-то момент дистанцировалась. Сейчас, кстати, это не так, по ощущениям среда поменялась.

- Нужно ли поэту сообщество?

- У меня нет универсального ответа. Каждый сам для себя решает. Я сейчас думаю, что мне нужно и время одиночества, и время общения. Быть одной – чтобы накапливать энергию и писать. Быть в литературном сообществе – чтобы не застаиваться в своем болоте, видеть, как развивается поэтический язык, рефлексировать над изменениями в обсуждениях с кем-то. Ну и в целом изоляция вредна для психики. Человек – социальное животное, это работает и в приложении к творчеству. Иногда надо подумать о другого человека, «потереться», чтобы хоп – и искра возникла.

- Оля, расскажи о бардовской песне в твоей жизни? Для нашей страны это такой большой культурный пласт, и тебе он тоже близок.

- Да, это так. Увлечение бардовской, авторской песней пришло ко мне через друзей в университете. Сначала был квартет «Студенческий переулок», потом – трио «Апрель», теперь дуэт «ИО», где я пою свои и не только песни с моей близкой подругой.


- Что такое бардовская песня в твоём понимании?

- Это глубокие, умные стихи, которые звучат.

- Кого ты любишь слушать из бардов?

- Самые значимые для меня фигуры в этом жанре – Елена Фролова и Сергей Труханов.

- Ты когда-нибудь в Грушинском фестивале участвовала?

- С трио «Апрель» мы пару раз выступали на сцене, которую организовывал наш известный самарский бард Виктор Воронов. Давно было, не помню год. Мы выступали не один раз, но не в качестве конкурсантов.

- Как ты считаешь, в Самаре глубокая культурная жизнь?

- Да, у нас много интересного. Просто в плотном информационном потоке надо знать, где искать нужные события.

- Оль, что ты думаешь о молодых поэтах нашего города, которые уже наступают на пятки вам?

- Меня смешит фраза «наступают на пятки», написание стихов – это же не соревнование. Среди молодых авторов есть люди с ярким стилем, есть тонкие исследователи, есть наблюдатели с точным взглядом. Читать и слушать их интересно.


Ольга выступала сначала в проекте «Студенческий переулок», потом – в трио «Апрель», теперь в дуэте «ИО»

 - Сейчас пишутся новые стихи?

- Да, я пишу. Когда соберётся какое-то количество, выпущу цикл.

- Может, в ближайшем будущем планируются твои творческие мероприятия?

- Возможно, в этом году повторим прошлогодний гитарный концерт «ИО», дополнив программу новыми вещами. Приходите!

Новости на Блoкнoт-Самара