«Из толпы летели гнилые помидоры и тухлые яйца»: что говорили о выступлении Никиты Хрущева на площади Куйбышева

«Говорят, что площадь Куйбышева в Самаре – самая большая в Европе. Возможно, так и есть. Небо над этим местом слышало молитвы и раскаты победных маршей, видело взрывы и салюты, а по земле ступали монархи и министры.

Незабываемое событие произошло на этой площади в августе 1958 года, во время приезда в Куйбышев Никиты Хрущева. Хрущев поднялся на трибуну, из толпы в него полетели гнилые помидоры и тухлые яйца.

Председатель Совмина прибыл на куйбышевскую землю в связи с пуском Волжской ГЭС и, как было запланировано, должен был выступить здесь на торжественном митинге. Но когда Хрущев поднялся на трибуну, из толпы в него полетели гнилые помидоры и тухлые яйца. Так куйбышевцы отреагировали на регулярные перебои в снабжении города самыми необходимыми продуктами питания. Митинг был сорван, и Хрущев ретировался, так и не сказав ни слова».

(Из статьи «Никита Хрущев на куйбышевском митинге» на сайте «Самарская губерния. История и культура»).

Слухи о гнилых помидорах и тухлых яйцах (и даже бутылках!) появились почти сразу после отъезда Хрущева из Куйбышева. Однако многие свидетели этого события утверждают, что разговоры о массовом хулиганстве горожан – это не более чем сплетни.

Из воспоминаний жительницы Самары:

«Не знаю насчет «тухлых» яиц и «гнилых» помидоров, но в 1958-м году, по приезду Хрущева в Куйбышев, в него бросали яйца и помидоры. В том году мне исполнилось 12 лет и жила я в доме угол улиц Коммунальная (теперь Кутякова) и Водников на 2-м этаже. И сама видела, как кидали яйца и помидоры. После проезда на дороге много валялось помидоров и яиц. Видимо поэтому и была задержка выступления Хрущева на площади Куйбышева. Бросали со стороны поселка под названием Щепновка. Народное название или нет, не знаю. Но мне папа говорил, что там живут в основном воры-щипачи, то есть карманники. Поэтому это место их проживания так называется».

Куйбышевец Борис Семенов вспоминает:

«Я жил на улице Галактионовской рядом с площадью Куйбышева. Но «просочиться» нам вездесущим на митинг трудящихся не удалось – оцепление было хорошее. Зато рассказ мамы и одного из соседей, которые в составе делегаций от своих заводов были на митинге, помню хорошо. Митинг действительно был сорван. Но утверждение, что Хрущёва закидали тухлыми помидорами – это конечно преувеличение. Там перед трибуной оцепление в несколько рядов милиции и дружинников. Чтобы докинуть помидор до трибуны катапульта нужна. Кидали у кого что было. Больше говорили о ботинке, было несколько помидор и ещё что-то. Но не так уж и много. Слово «закидали» не подходит. До трибуны всё это, конечно, не долетало, но эффект был. А вот выкриков типа «где мясо», «где масло» и тому подобное было много. Кто-то крикнул: «Раздевают».

Хрущев сделал несколько попыток начать своё выступление, но выкрики мешали. Тогда он и бросил в толпу какую-то оскорбительную фразу, толпа взревела. Хрущев со всеми сопровождающими быстро покинул трибуну и по машинам. На следующий день в областной газете «Волжская коммуна» большая фотография митинга на площади, снятая с высокой точки общим планом и текст, так и не озвученной, речи Хрущева. Всё замечательно...».

Из биографической повести «Свирель запела на мосту» Александра Станиславовича Малиновского (доктора технических наук, академика Российской инженерной академии, профессора Самарского государственного технического университета, генерального директора Самарского завода синтетического спирта, генерального директора ОАО «Новокуйбышевский нефтехимический комбинат»):

«..встреча с жителями Куйбышева была запланирована, кажется, на 11 августа. Саша принёс специальное приглашение на митинг. Как потом оказалось, помимо разнарядок парткомов, многих пропускали на площадь без приглашений. Мы решили идти втроём: Саша, мама и я.

Прибыл в Куйбышевскую область Никита Сергеевич в связи с пуском крупнейшей в мире Волжской ГЭС в Жигулёвске. Митинг в Куйбышеве должен был начаться в 14 часов, но народ стал стекаться на площадь намного раньше. Жара на площади. Уже 14 часов, а высокого гостя нет. Народ на взводе. Люди волнуются. Несколько десятков тысяч собралось! Некоторые с детьми. Говорили тогда, что задержка вышла из-за того, что, направляясь из Жигулёвска в Куйбышев, Хрущёв заехал по пути посмотреть под Жигулёвском кукурузные поля и не рассчитал со временем.

 Хрущёв прибыл на спецпоезде в Куйбышевскую область 9 августа 1958 года

С опозданием минут на сорок глава правительства вместе со своей свитой вышел из дверей здания Дворца культуры. Поднялся на трибуну. Задние ряды решили подойти ближе, чтобы лучше видеть. Сказалось нетерпение, началась давка. Масса народа неуправляемо напирала на передние ряды. Те — на военное оцепление, прижимая военных прямо к трибуне. Маму подхватило людской волной, как пёрышко. Она оказалась от нас метрах в десяти. Мы никак не могли с Сашей пробраться к ней. Нас мотало из стороны в сторону.

Слышались крики: «Мяса! Масла!». Потом уж, в перестроечное время, писали, что из толпы начали бросать тухлые яйца и помидоры. Я этого не видела. Мы спасали маму. На какой-то момент я потеряла её из виду. Исчез и Саша.

Из толпы кричали так, что рядом стоящих не было слышно. Мне было не до трибуны, где Хрущёв пытался что-то говорить. Из-за шума его не было слышно. Видно было, когда толпа отступала волной в сторону, как он разводил руками с микрофоном. Это длилось не более пятнадцати минут. Неразбериха закончилась, когда он со своим окружением спустился с трибуны и скрылся во Дворце культуры. Митинг не состоялся. Когда толпа схлынула, я увидела своих. Саша вёл ковыляющую маму. На левой ноге у неё не было туфли. Нога от колена и ниже была окровавлена. Она попала под чей-то тяжёлый ботинок в толпе, который прошёлся сверху вниз, изуродовав голень.

Площадь начала освобождаться от народа. Кругом валялась обувь. Толпа так несла людей, что нельзя было остановиться и поправить ботинки: людская махина могла раздавить. Саша снял свою майку, и, порвав её, мы перевязали маме ногу. Не стали искать мамину обувку. Хотелось скорее покинуть площадь».

События в Куйбышеве 1958- го года в итоге обросли многочисленными подробностями и чудовищными фальсификациями. Я попытался разобраться в подробностях, используя исключительно воспоминания людей, которые непосредственно были в гуще тех событий. А уж достоверность пусть будет на их совести...

Из воспоминаний Виталия Ивановича Воротникова (председателя Президиума Верховного Совета РСФСР, председателя Совета Министров РСФСР, член Политбюро ЦК КПСС), на тот момент секретаря парткома Куйбышевского авиационного завода № 18:

«..во второй половине следующего дня на центральной городской площади им. Куйбышева собрался многотысячный митинг. Туда организованно прибыли представители предприятий и организаций города. Разместились колоннами. Но пришла и масса, так сказать, неорганизованного народа — жителей города. Толпа все росла и ширилась. Большинство, пытаясь пройти ближе к трибуне, теснило людей. Митинг еще не начался, а более чем 100-тысячная масса раскачивалась, гудела, слышались возмущенные и требовательные крики. Кто-то лез вперед, а кто-то стремился вырваться из толпы. Навести порядок не смогли ни организаторы митинга, ни милиция и привлеченные военные. Гул и крики усилились, когда на трибуну поднялся Н.С. Хрущёв и другие руководители. Постояв пару минут, видя, что устроители не в состоянии навести порядок, Н.С. Хрущёв сам подошел к микрофону. Стал увещевать, затем возмущаясь, бросать в толпу резкие, грубые слова. Что еще более накаляло обстановку. Посыпались оскорбительные выкрики в его адрес.

Тогда Хрущёв, используя мощь микрофона, начал выступление словами: «Дела у нас в стране идут хорошо!» В ответ шум возмущения, свист! Он вновь пытался повторить эту фразу — реакция аналогичная. Хрущёв крикнул: «Хулиганы! Вы кому затыкаете рот!? Где же милиция!?» Но справиться с возмущенной толпой было уже невозможно. Напор людей нарастал, и они, смяв милицейское ограждение, устремились к трибуне, обтекая ее с обеих сторон, что уже было опасно. Поняв это, гости и руководители области скорым шагом, почти бегом покинули трибуну, устремляясь к Дворцу культуры, и прошли через него к стоящим во дворе машинам, и потом отправились в порт, к причалам. Здесь они сели на теплоход «Добрыня Никитич», и отправились вверх по Волге, к Жигулям. Митинг был сорван. Люди на площади возмущались и долго не расходились, обсуждая детали случившегося».

Из воспоминаний полковника госбезопасности Сергея Георгиевича Хумарьяна (на тот момент работал в отделе контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области):

«За минувшие десятилетия вокруг этого исторического факта – приезда Хрущёва в Куйбышев – возникло множество слухов, порой самых нелепых и противоречивых. Поскольку в те августовские дни 1958-го года в связи с исполнением служебных обязанностей мне приходилось иногда находиться в непосредственной близости от Первого секретаря ЦК КПСС, то я могу рассказать, как все это было на самом деле.

... На другой день после торжественного открытия Куйбышевской ГЭС в областном центре, на его главной площади было запланировано проведение митинга, на котором должен был выступать Хрущёв. Для участия в этом митинге по разнарядке парткомов заводов и организаций направили заранее намеченное количество людей, у большинства которых на руках были специальные приглашения. Однако на деле на площадь пропускали всех желающих, и потому неудивительно, что к моменту начала митинга здесь собралось несколько десятков тысяч человек, в том числе и с детьми. Конечно же, большинство жителей Куйбышева пришли сюда просто из любопытства, из желания увидеть и услышать первое лицо государства.

Мероприятие наметили на середину дня. Мне запомнилось, что погода в тот день стояла жаркая, и собравшиеся на площади люди испытывали жажду. Это обстоятельство, а также некоторая задержка начала митинга, видимо, и привели к тому, что возбуждение людей стало нарастать.

Я в числе других офицеров нашего управления стоял в оцеплении позади трибуны, между ней и Дворцом культуры. А между трибуной и массой трудящихся, собравшихся на площади, располагалась цепь военнослужащих одной из частей ПриВО. От них до трибуны было примерно метров двадцать.

Как я уже сказал, намеченное заранее время начала митинга пришло, а Хрущёва все не было. Трудящиеся начали волноваться. Наконец из дверей здания Дворца культуры вышел Хрущёв, которого сопровождала его московская свита и первые руководители Куйбышева и Куйбышевской области. Вся группа прошла на трибуну, и в этот момент собравшаяся на площади людская масса наконец-то увидела Хрущёва.

В течение следующих секунд на площади ощутимо стал нарастать шум, из-за чего очень скоро вокруг ничего не стало слышно. Чувствовалось, что находящимся далеко от трибуны ничего не только не видно, но даже и не слышно, хотя в тот день площадь Куйбышева, как и сейчас, была оборудована громкоговорителями. Но народ, возбужденный жарой, духотой и редким для Куйбышева зрелищем, то есть приездом руководителя государства, шумел так сильно, что даже стоящие рядом люди не слышали друг друга. При этом задние ряды напирали на передние, и все кончилось тем, что экзальтированная масса любопытных прижала цепь военнослужащих прямо к трибуне.

Я в это время находился примерно метрах в десяти от Хрущёва, и видел, что он раза три пытался начать говорить, но из-за невообразимого шума и гама его никто не слышал даже через звукоусилители. В итоге он некоторое время лишь в недоумении разводил руками и о чем-то говорил с сопровождающими. Я и стоящие рядом со мной услышали только одну фразу: «Это прямо хулиганство какое-то…» Одним словом, митинг так и не состоялся: пробыв на трибуне минут десять-пятнадцать, Хрущёв вместе со своей свитой сошел с нее и направился к дверям Дворца культуры. Лидер государства и его сопровождающие с площади прошли через Дворец культуры, вышли из него сзади, через запасной ход, а затем сели в машины, ожидавшие их на улице Галактионовской, и уехали в речной порт, где у причала стоял специально подготовленный теплоход.

Здесь я хочу подчеркнуть, что, вопреки возникшим вскоре после этого события слухам, никаких признаков агрессии в отношении Хрущёва собравшиеся на площади в тот момент не проявляли. Между тем злые языки уже в те годы стали распускать сплетни (а в наши дни отдельные газеты эти сплетни вынесли на свои страницы), что в августовский день 1958 года хулиганствующие куйбышевцы якобы закидали Хрущёва гнилыми помидорами, тухлыми яйцами и чуть ли не пустыми бутылками. Между прочим, «храбрые» диссиденты нынче даже утверждают, что это был общенародный протест против Хрущёва. Уверяю вас, что ничего подобного не было. А было лишь непомерное возбуждение разгоряченной толпы, которая при виде первого лица государства себя не контролировала, что и привело к срыву митинга.

Кроме того, ни я, ни кто-нибудь еще из моих знакомых, очевидцев этого события, ни разу не слышал, чтобы Хрущёв в связи с несостоявшимся митингом говорил что-нибудь о «самарских горчишниках». Как известно, именно так почти до тридцатых годов у нас называли хулиганов из поселка Запанской. Между тем в некоторых местных публикациях упоминается об этой его реплике, которая якобы свидетельствует о том, что Хрущёв до приезда в Куйбышев был знаком с самарской историей. Может быть, он и говорил эти слова в какой-нибудь другой ситуации, но я в то время об этом его высказывании ничего не слышал.

Еще один слух, порожденный августовским событием, следующий: якобы в тот день на площади Куйбышева было насмерть задавлено несколько десятков человек. Это тоже не более чем слух. Вполне возможно, что пострадавшие от неимоверной давки тогда и были, однако никто из них по этому поводу в больницы города не обращался. Разумеется, в тот день на месте проведения митинга дежурили и кареты «скорой помощи», и пожарные, и милиция, но такое всегда бывает в точках массового скопления людей. Правда, пока мы стояли в оцеплении, я боковым зрением видел двух-трех человек, которых вели в сторону машин «скорой помощи». Однако на них вовсе не было видно следов травм или крови – просто в условиях жары, духоты и тесноты, по всей видимости, кому-то стало плохо...».

По всем раскладам, далее должны были произойти карательные воспитательные действия в отношении куйбышевских руководителей. Такой конфуз... Но...

Рассказывает Виталий Иванович Воротников:

«Позже А.М. Токарев рассказывал, что происходило дальше. Как только поднялись на теплоход, Н.С. Хрущёв и другие московские гости разошлись по каютам. М.Т. Ефремов и все члены бюро обкома остались на палубе. Настроение прескверное, все ожидали от Хрущёва разноса за случившееся. Минут через десять он вышел из каюты на палубу босиком (был очень жаркий день), и, как ни в чем не бывало, спросил: «А не пора ли перекусить? Отварной бы картошечки со сметанкой, а!?». Мы, — говорил Александр Максимович, — вздохнули с облегчением...»

Ну и эпилогом ко всем событиям явилось, по моему мнению, следующее впечатляющее происшествие...

Рассказывает Виталий Иванович Воротников:

«На другой день гости посетили завод синтетического спирта в Новокуйбышевске. Потом рассказывали, что Н.С. Хрущёв усомнился в словах директора завода М.И. Федотовой, что одна из новых установок вырабатывает синтетический спирт по характеристикам на уровне пищевого. Разговор шел в комнате оператора, после осмотра установки. Указывая на стоявший на столе графин со спиртом, Н.С. Хрущёв спросил: «Так, что его можно пить?». Федотова ответила: «Можно». Н.С. Хрущёв: «Давайте продегустируем». Под рукой не оказалось стакана. Налили ему в крышку от графина. Он выпил, и, чуть не задохнувшись, багрово покраснев, сказал: «Похоже, Вы правы». Никто больше его примеру не последовал...

На следующий день, вся группа с нашего заводского аэродрома улетала в Москву. С утра Н.С. Хрущёв побывал на металлургическом заводе Минавиапрома. А побывавшие уже там ранее Л.И. Брежнев, А.Б. Аристов и И.И. Кузьмин приехали к нам, чтобы посмотреть самолет ТУ-114. Мы показали им самолет, находившийся на ЛИСе (летно-испытательной станции). Поднялись по трапу в салон, осмотрели кабину экипажа. Брежнев внимательно слушал объяснения, интересовался ходом испытаний. Мы говорили о трудностях в отработке бортовых систем. Он обронил, что если будут проблемы, то заходите в ЦК — поможем (кстати, в конце года мы использовали такую возможность, и не без успеха.) Вскоре подъехал Н.С. Хрущёв и остальные товарищи. Народу заводского набежало много, но Хрущёв не подошел к ним, попрощался с руководством области, и вся группа улетела на спецсамолете в Москву. Так завершилась эта поездка».

Вот такая вот история...

В публикации использованы фотографии из архивов Самарцева В. и Кондратьева В., а также воспоминания и материалы Воротникова В., Хумарьян С., Малиновского А., Ерофеева В.

Специально для «Блокнот Самара» Олег Иванец

Новости на Блoкнoт-Самара